Они могут завладеть моим телом, ― повторяю я мысленно. ― Мой разум принадлежит мне.

Это заклинание стало моим жизненным принципом, который помог мне пережить заточение в монастыре. Как удачно, что оно соответствует и моей нынешней реальности. Раньше меня ежедневно избивали злобные Сестры, а теперь, я еду голая, и это просто еще одна форма контроля над моим телом.

По крайней мере, этот способ не оставляет синяков. Должна ли я поблагодарить своего будущего мужа?

― Есть вероятность, что в Миддлфорде закроют мост, ― продолжает Вульф, когда мы сворачиваем за угол к булочной. Сложенные в штабеля ящики загораживают окно, но сквозь щели я вижу, как внутри двигаются пекари. ― Если это случится, мы поедем на запад, в сторону Марбленца.

Черный кот пробирается мимо одного из ящиков и лениво подмигивает мне. Я рассказываю ему о бутылках с молоком, которые заметила ранее, и советую ему опрокинуть одну, чтобы попить.

― Я буду покупать еду и припасы в городах, через которые мы проезжаем, ― ровно говорит Вульф, ― Если тебе нужно будет остановиться на отдых, сразу скажи мне. Лорд Райан не обрадуется, если ты прибудешь усталой.

― Как предусмотрительно, ― бормочу я.

Где-то неподалеку хлопает дверь, заставляя меня подпрыгнуть. Мист останавливается, и Вульф тоже, положив руку на ее гриву.

Она вздрагивает, ей не нравится его прикосновение.

Из таверны «Удачная любовь» выходит человек и встает на обочине дороги. Он смотрит прямо на нас, подбородок вызывающе поднят, в глазах ― злобный блеск. Он не спеша поворачивает голову то в одну, то в другую сторону, чтобы как можно лучше рассмотреть мое обнаженное тело.

Раздражение клокочет в моей груди, когда я поправляю волосы, пытаясь скрыть то, что он так хочет увидеть.

― Это Том Уоллсор, ― бормочу я, обращаясь к Вульфу. ― Второй по величине землевладелец в Бремкоуте после моего отца.

Поза Вульфа сразу же меняется, в ней появляется агрессия. Его руки сжимаются в кулаки, но он ничего не делает, чтобы прекратить это разглядывание.

― Разве ты не собираешься защитить мою скромность? ― цинично спрашиваю я.

― Нет.

Его прямой ответ удивляет меня.

― Нет?

― Моя задача ― доставить тебя в руки лорда Райана в целости и сохранности. Он ничего не говорил о твоей скромности, да и вообще, если бы она его волновала, вряд ли он приказал бы тебе ехать голой. Каждый мужчина отсюда и до Дюрена может трахать тебя глазами, это никого не волнует.

Я не думала, что что-то может меня шокировать после того, что я пережила в монастыре, но мое лицо бледнеет от его грубости.

Сделать ему больно? ― С надеждой спрашивает Мист.

Мне приятно представить себе Вульфа, растоптанного ее копытами, но я сглатываю ярость и мысленно отвечаю:

Пока нет.

Женщина средних лет высовывает голову из окна таверны наверху и кричит:

― Том Уоллсор, поворачивай свою мясистую задницу и возвращайся в дом! Мы не должны смотреть на леди Сабину. Не становись единственным гнилым персиком во всем городе!

Том Уоллсор раздраженно складывает руки.

― Лорд Райан украл у меня эту девушку, ― кричит он достаточно громко, чтобы услышала вся улица. ― Лорд Чарлин обещал отдать ее мне. Меньшее, что мне причитается, ― это долгий взгляд на то, что должно было достаться мне в брачную ночь!

Вульф рывком поворачивается ко мне лицом.

― Он говорит правду?

― Нет. ― Я окидываю Тома испепеляющим взглядом. Я немного знала его в детстве ― тогда он был жалким подростком-бездельником, и с тех пор я не слышала о нем ничего хорошего. ― Мой отец мог что-то наплести ему, чтобы добиться от него денег или услуги, но он никогда не выдал бы меня замуж за простолюдина. Его стремления всегда были столь же велики, как и его жадность.

Это все, что нужно услышать Вульфу. Он сбрасывает мешок на землю, а затем подходит к Тому. Ухмылка мгновенно исчезает с лица идиота, когда он видит, как человек-зверь приближается к нему.

Кулак Вульфа врезается в лицо Тома прежде, чем он успевает понять, что происходит.

Кровь хлещет из раны, как из мыши, раздавленной колесом повозки. Том вскрикивает. Не думаю, что ему приходило в голову, чем все может закончиться, когда он решил устроить это небольшое шоу. Но он не знал о Вульфе Боуборне.

Том зажимает сломанный нос, но Вульф не жалеет его. Он отступает назад, чтобы нанести еще один удар. Его кулак врезается в голову Тома и валит его на землю. Том сворачивается в клубок. Из его горла вырываются жалобные звуки. Вульф опускается на колено в грязь и обрушивает кулак на плечо Тома.

Он бьет его снова, снова, снова, пока в моем животе не образуется пустота.

Подо мной беспокоится Мист, желая убежать. Мало что пугает мою храбрую кобылу, но что-то в Вульфе заставляет ее быть на взводе, как если бы мы столкнулись с его тезкой¹.

Женщина в окне таверны наверху бледнеет и бежит внутрь за помощью. Грязь заляпала обоих мужчин, но Вульфу, похоже, все равно ― он избивает мужчину до смерти.

Я не испытываю любви к Тому, но все равно отворачиваюсь.

Даже с закрытыми глазами звуки, которые издает Том, жалят, как осы.

Они могут завладеть моим телом, ― повторяю я. ― Но мой разум принадлежит мне. Они могут завладеть моим телом…

В монастыре избиения прекратились за месяц до моего возвращения в Бремкоут. Сестра Грей получила письмо моего отца о договоре на помолвку и передала его Белой Матроне. На следующее утро меня отправили из кельи в главный жилой корпус и заперли в комнате, чтобы дать моим ранам время затянуться. Сестры насильно кормили меня маслом и жирной телятиной, чтобы скрыть следы голодания. Через несколько дней пребывания в этой комнате я начала сходить с ума, ходила кругами по комнате и делала упражнения.

Им это не понравилось, и они привязали меня к кровати, чтобы я оставалась мягкой и слабой. Разумеется, шелковыми завязками, чтобы не оставлять синяков на запястьях и лодыжках.

Следующие тридцать дней я смотрела в потолок, слушала, как Мист зовет меня из конюшни, и ненавидела каждую из этих женщин с черными сердцами, отца за то, что он продал меня неизвестно кому, и за то, что по глупости проиграл наше состояние, и больше всего презирала лорда Райана за то, что он наказал его, заставив расплачиваться меня.

Вульф наконец встает, отбрасывая назад растрепанные волосы. Кровь заливает его костяшки пальцев. Он вытирает их о рубашку Тома, пока тот жалобно стонет ― единственный признак того, что он еще жив.

Вульф возвращается ко мне, как будто ничего не произошло.

― Продолжим, ― говорит он, проверяя положение солнца.

Нет смысла благодарить его за то, что он защитил мою честь. Он сделал это не ради меня. Он сделал это потому, что другой человек посмел претендовать на собственность его драгоценного хозяина.

Пока Мист идет, я касаюсь подушечками пальцев ракушки, вплетенной в ее гриву.

Если у меня и были какие-то сомнения, что я должна сбежать, то теперь они исчезли.

Вульф Боуборн ― дьявол.

И что-то подсказывает мне, что его хозяин ― такой же, только одетый в более изысканный костюм и с гораздо большим количеством монет в карманах.

Глава 4

Вульф

Верные своему слову, никто, кроме уже получившего свое ублюдка, не смотрит, как Сабина едет голой по улицам Бремкоута, но эта доброжелательность не исчезает и в следующем городе. И в следующем.

Как только мы оказываемся за границей влияния леди Сури, на улицы стекаются люди, желающие узнать, правдив ли слух о шокирующем повелении лорда Райана в отношении его невесты. Они высовываются из окон, выкрикивая ругательства в адрес Сабины. Из переулков доносятся смешки мальчишек-подростков. Мужчины улюлюкают и кричат, пытаясь заставить ее пошевелиться, чтобы ее тщательно уложенные волосы открыли им вид на изгибы, вспомнив которые они смогут потом подрочить.